Знаменитости всего мира Новости звёздной жизни знаменитостей
13 февраля в российский прокат выходит фильм Гая Ричи «ДЖЕНТЛЬМЕНЫ». Одну из ролей в нем сыграла актриса Евгения Кузьмина. В интервью «ДО» она рассказывает о съемках и о том, похожи ли киношные русские бандиты на настоящих, как пройти путь от девочки из простой семьи до жены американского продюсера и почему стоит дружить с его первой женой.
Евгения, ваш персонаж — жена русского гангстера, живущего в Британии. Какого персонажа от вас требовал сыграть Гай Ричи?
Мою героиню — ее зовут Миша — Гай описал двумя словами: «rich bitch», что можно перевести как «богатая стерва». Она такой, не очень симпатичный с моральной точки зрения персонаж. Но такие герои, как мне кажется, важны, они добавляют фильму комедийности. Гай Ричи из тех режиссеров, кто берет актера на роль, уже конкретно понимая, что собой тот представляет. Бывают режиссеры, которые ожидают от актера чего-то этакого, специфического. Гай же заранее знает, кто и на какую роль ему нужен.
Приходилось ли вам встречаться с подобными персонажами в жизни?
К моей героине Гай подходит с комедийной точки зрения. Русские гангстеры в Британии давно стали клише. И моя Миша — как раз вот такой стереотипный образ. С другой стороны, таких персонажей очень интересно играть. Встречались ли мне русские бандиты в жизни? Конечно — и в Лондоне, и в России, и в Америке. Но в реальной жизни люди далеко не столь стереотипны. Да и не скажешь же по человеку однозначно — гангстер он или нет.
Из личного архива
Из личного архива
По-вашему, почему русские персонажи в западных фильмах — чаще всего «клюква»? Даже если по сценарию играют серьезную роль, то говорят таким языком, что это выглядит для российского зрителя комично. В чем проблема, на ваш взгляд? Нет консультантов? Вот и ваш персонаж — носит мужское имя…
Действительно, это распространенное явление, когда русских в фильмах играют, скажем, британцы или американцы, которые ни слова не знают по‑русски. Бывает, получаешь роль какого-нибудь русского персонажа, читаешь сценарий и понимаешь: вот, опять сплошные клише, взятые из газет, образу не хватает глубины. Не секрет, что Голливуд очень политизирован. Конечно, очень хочется надеяться на то, что в будущем все поменяется. Хотелось бы, чтобы создатели фильмов, да и зрители знали русскую историю и культуру, внимательнее относились к русскому языку, знали российских актеров. Но пока все именно так.
А русский актер имеет право обратить внимание режиссера на эти несоответствия?
Все очень сильно зависит — в том числе, и от твоего статуса. Надеюсь, что после этой роли у меня будет больше возможности и права обращать внимание режиссеров на подобные вещи. Надеюсь, что смогу в этом стать примером для русских актеров в Голливуде.
Вашим основным партнером на съемочной площадке «Джентльменов» стала Мишель Докери. Какие между вами сложились отношения?
Мишель — замечательная актриса, она очень мне помогла на съемках. Она не из тех, кто даже и не подойдет к тебе, если камера выключена. В день съемок, буквально перед тем, как я должна была войти в кадр, режиссер поменял мне реплики. На больших съемках бывает так, что ассистент может не успеть тебе вовремя сказать об этом. А Гай в принципе любит корректировать сценарий по ходу съемок. Так вот, Мишель дала мне несколько советов, как лучше сыграть. Я благодарна ей за помощь, не каждый именитый актер это сделает.
Как вы получили роль в фильме Гая Ричи?
Для русского актера получить роль в Америке — вообще большая удача. К тому же, у режиссера с именем! В такие фильмы кастинги среди русскоязычных актеров обычно не проводятся, даже если по сюжету в картине есть русские. А я очень хотела поработать с Гаем. Из новостей я узнала о том, что его новый фильм будет о гангстерах, но о чем конкретно, информации не было. И потому решила записать видеоролик, чтобы продемонстрировать свои актерские навыки — вдруг я пригодилась бы ему для какой-нибудь роли. Даже взяла несколько уроков вождения мотоцикла — на всякий случай. Видео с отправила кастинг-директору картины, понимая: вероятность, что меня возьмут, очень невелика.
Но вскоре я получила письмо по электронной почте. Ассистент кастинг-директора Гая Ричи написал, что Гай изучил видео и решил ввести в сюжет персонажа, которого и предлагает мне сыграть. Это письмо я увидела, когда занималась домашними делами. Для меня это был настоящий шок!
Я, конечно, человек эмоциональный и была готова заорать от радости. Но рядом были мои дети. А когда ты мама, ты не можешь позволить себе кричать.
Greg Doherty
Знаем, что из-за травмы спины вы могли покинуть проект, так и не успев приступить к съемкам…
Так и было. Через несколько дней я отправилась на съемочную площадку. И в аэропорту поскользнулась, потянула спину — да так, что не могла ходить. Наверное, слишком обрадовалась выпавшему шансу. Но, к моему счастью, начало съемок перенесли. Из-за меня ли это случилось? Я не знаю этого наверняка. Скорее, просто счастливое совпадение.
Существует ли разница в том, как снимают кино в Великобритании и в Голливуде?
Не знаю, только ли Гай Ричи так работает или все в Британии — у меня не очень большой опыт съемок в этой стране, — но там к актерам отношение другое, более профессиональное что ли, нет никакого эгоизма. Наверное, из-за того, что Лос-Анджелес — город кинобизнеса, там постоянно какие-то разборки происходят, люди меряются, у кого лучше вагончик на съемочной площадке и т. д. Там в промежутках между съемками актеры расходятся по своим трейлерам, все разделены по иерархии — в зависимости от того, какая у тебя роль. А на съемках Гая Ричи, например, мы с Мишель, которая играет главную женскую роль, постоянно находились рядом, и никто не жаловался. Все-таки в Британии совсем по‑другому к съемкам относятся, намного проще.
Вы уже успели посмотреть фильм? Как думаете, будет ли он успешен в России?
Нет, целиком фильм я не видела еще. Но мне кажется, что он не может не стать успешным. Гай Ричи — очень известный в России режиссер, я знала о нем, еще когда была маленькой и жила в Москве. Русскому зрителю близко и понятно то, о чем снимает Гай.
Евгения, как вы стали актрисой? Вы же начинали карьеру как модель.
Вячеслав Зайцев обратил на меня внимание, когда мне было 13 лет. Точнее, один из скаутов его агентства, который подошел ко мне на улице. Тогда, в 1990-х в Россию начали приходить мировые бренды типа Coca-Cola. И Слава Зайцев открыл агентство, которое подбирало моделей для съемок в рекламе.
В модели — и прямо с улицы? Звучит слишком красиво!
Но так все и было. Когда я начинала, абсолютно никто не знал об том, что это за работа. Да, девушки участвовали в показах, но вот всего этого гламура, бесчисленных конкурсов красоты, не было. Вот и я не знала ничего об этом бизнесе, когда ко мне на улице подошли. Для меня, признаться, это поначалу был способ прогуливать школу, а еще и деньги зарабатывать. Ко мне не раз подходили на улицах разные люди, которые предлагали стать моделью. Но родители скептически к этому относились, опасаясь, что меня увезут танцевать на столах в Турцию или что-то в это роде.
Но за границу в итоге все-таки вы поехали…
Да, мне было лет 14−15, когда на меня обратили внимание скауты из парижского агентства Nathalie Models. Сказали, что могут оплатить поезду в Париж на все лето для меня и моей мамы. Для человека, который никуда особенно и не ездил, это было заманчивое предложение. Мы с мамой подумали, что это будут хорошие каникулы, и ответили согласием. Я снималась там, даже какие-то деньги заработала. Вернувшись после тех каникул в Россию, я решила: буду моделью, когда закончу школу. Но жизнь распорядилась иначе. Передо иной встал выбор: уехать в Париж работать и зарабатывать деньги, либо остаться в России. Я знала, что особых возможностей на родине у меня нет. И в 15 лет я переехала в Париж.
Вы переехали одна?
Да, мама осталась в Москве: у меня же есть младшая сестра, в Москве она ходила в школу, так что ни о каком переезде речи не шло. Тогда в России вообще много всего менялось, и мама с сестрой остались дома.
Как же она отпустила вас, еще ребенка, в другую страну?
Дело в том, что не стало моего папы — он был физиком, всю жизнь проработал в московском Институте имени Курчатова. Мама занималась нашим с сестрой воспитанием и не работала, а потому вскоре после ухода из жизни отца нам стало не хватать денег даже не продукты. Это был шок! Мама должна была срочно перестроиться и найти какую-то возможность зарабатывать. И когда поступило предложение уехать в Париж, мама сказала мне, чтобы я хорошо подумала и не принимала скоропалительных решений. Но я знала, что этот выбор правильный, так я смогу зарабатывать деньги для семьи. Я понимала, что в России у меня перспектив меньше, ведь даже для того, чтобы просто поступить в институт, нужны деньги или связи.
Greg Doherty
Как вас принял Париж?
Обычно все думают, что модельная жизнь — это сплошной гламур. На деле все иначе. Мне дали кровать в квартире, где помимо меня жили еще четыре девочки-модели. Этакое общежитие, причем небесплатное! Мы оплачивали аренду жилья из денег, которые получали за показы. При этом в день у меня было по 10 кастингов, и на каждом оценивали, насколько хорошо ты выглядишь… Все мои соседки оказались русскими, но я среди них была самой маленькой. Я не чувствовала уверенности в себе, была, что ли, более забитой. Готовить я абсолютно не умела, вообще, бытовых навыков было немного.
Вообще, приходилось очень сложно: когда тебе 15 лет, модели постарше к тебе не всегда хорошо относятся. Бывало, и вещи у меня забирали. Для меня тот опыт стал хорошим жизненным уроком. И сейчас, когда я встречаю молодых девочек-моделей, стараюсь им помогать. У меня в их возрасте хорошей поддержки не было.
А потом вы попали в США.
На меня вышел представитель нью-йоркского агентства Ford Models. В тот момент мне было особенно сложно работать в Париже, существовать в этом забитом состоянии. Сложно настолько, что я всерьез думала бросить модельный бизнес, хотя и понимала, что нужно зарабатывать, помогать маме и сестре. Так что предложение переехать в Нью-Йорк пришло очень вовремя. Мне повезло, что у меня появился очень хороший агент. Он — замечательный человек и отличный профессионал, который прекрасно знает модельный бизнес. Именно ему я благодарна за модельную карьеру. Да и не только я, но и Джиджи Хадид, и другие лучшие модели. Я говорю о Луизе Маттосе, который сейчас является вице-президентом IMG Models.
Как вы познакомились с мужем, кинопродюсером и главой кинокомпании MIRAMAX Биллом Блоком?
Как-то на Рождество Кэти Форд — мой агент в Ford Models — позвала меня на ужин. Все разъехались на каникулы домой, а я осталась в Штатах, не могла позволить себе потратить деньги на билет в Россию. На этом ужине оказался и мой на тот момент будущий муж. Мы разговорились. Он рассказывал о кино — мне это было интересно, потому что я редко встречалась с людьми, не связанными с модельным бизнесом. Помню, я даже предложила ему посмотреть «Бриллиантовую руку» — Билл потом даже всерьез думал о том, чтобы сделать американский ремейке картины, хотя и не весь русский юмор понял.
У меня не было никакого особого интереса на его счет. Во‑первых, Билл намного старше меня. Во‑вторых, мне был 21 год, я не планировала никакую семью и думала только о работе. Но потом он стал ухаживать, даже приезжал на съемки.
В какой момент он сделал вам предложение?
Когда мы познакомились, Билл только-только развелся и абсолютно не хотел снова связывать себя узами брака. Да и мне это, как я уже говорила, тоже не особо надо было. Мы встречались, но жили на два города — я в Нью-Йорке, он — в Лос-Анджелесе. А потом у нас родился сын, Теодор Александр появился на свет в Калифорнии. Я вернулась в Нью-Йорк и продолжила работать там, несмотря на то, что мне говорили: у моделей детей быть не должно. И вот когда нашему мальчику было 2 года, Билл сделал мне предложение.
Кадр из фильма «Джентельмены»
Довольно прагматически получилось!
Я бы так не сказала. Когда ты проживаешь романтические отношения, ты же на самом не знаешь деле человека, в которого влюблен. Ты видишь его таким, каким хочешь видеть. Мы же к моменту свадьбы смогли хорошо узнать друг друга, изучить представления партнера о том, как должна быть устроена жизнь. Так что это было решение не прагматическое, а, скорее, реалистическое.
Когда твой муж — кинопродюсер и имеет определенный статус, велико искушение попросит его о помощи с карьерой в кино.
Я и не думала о карьере в кино. Как я рассказывала, родители у меня не из этой среды, ни представления об этой профессии, ни связей у меня не было. Да и мой муж на момент нашего знакомства не возглавлял Miramax, а был одним продюсеров в Голливуде. Но он находился в этом бизнесе, а потому я все чаще оказывалась в одной компании с разными режиссерами. Сначала мне предложила сняться в своем фильме Джиллиан Грин — жена Сэма Рэйми, снявшего «Человека-Паука». Сэм и Билл дружат. Потом мой агент отправил меня на какой-то кастинг… В Лос-Анджелесе практически все связано с кино, поэтому попасть на глаза киношникам здесь шанс выше, особенно если ты модель. Мне предлагали роли, но все больше модельные, то есть мои персонажи были, что называется, «для красоты».
Более того, признаюсь: когда я встретила своего мужа, он сказал мне: «Только, пожалуйста, не становись актрисой!».
Почему?
Потому что это особая профессия. Ты не можешь попасть в картину потому, что кто-то попросил взять тебя. И я знаю: если я оказалась на съемочной площадке, то обязана показать себя с лучшей стороны. Я должна дать режиссеру уверенность в том, что смогу привнести в проект что-то. Я понимаю, что модель и актриса — это совершенно разные профессии. И мне кажется, что муж стал больше меня уважать сейчас, после тех нескольких лет, что я занимаюсь с преподавателями актерского мастерства.
Но может ли продюсер сказать режиссеру: «Есть одна актриса, обрати на нее внимание»?
Мне кажется, неплохо, если за тобой есть тот, кто тебя направляет. Ведь на одну роль претендует множество актеров, и бывает полезно, если тебя выделят среди прочих. Да, этот бизнес основан на отношениях. Но ты должен действительно что-то собой представлять. И если ты ничего не способен дать фильму, то ничье слово не поможет. Если режиссер скажет «нет» — значит, «нет».
Когда Билл принял, что вы все же занимаетесь актерской карьерой, дал ли он вам какие-то советы, как человек из индустрии?
Билл может давать мне советы только в том, что касается деловых вопросов, потому что он все-таки человек бизнеса. Это, скорее, советы, связанные с актерскими контрактами. В них он, конечно, понимает больше меня. Русским вообще очень сложно в этом бизнесе. Например, муж учит меня отказываться от невыигрышных ролей. Для меня любое предложение интересно, а он к этому вопросу подходит как бизнесмен.
Сегодня вы живете в пригороде Лос-Анджелеса. Кто сейчас ваша семья?
У нас с Биллом двое детей — сыну Теодору Александру 11 лет, Веронике — восемь, они учатся в школе. А еще у меня есть сводный сын Бен — от первого брака Билла. Бену сейчас 18 лет, он уехал учиться в колледже. Он вырос вместе с нами, их с мамой дом находится по соседству. Мы даже дружим с бывшей женой Билла, она очень хороший журналист.
Из личного архива
А как же насчет ревности?
Мне кажется, что у нас такого нет. Для меня было важно, чтобы Бен чувствовал, что у него есть семья, а его мама — ее часть. Она постоянно бывает у нас, и мы открыты для общения. Кроме того, разница в возрасте у меня с Беном меньше, чем с мужем. Так что мы хорошо понимаем друг друга.
На каком языке вы разговариваете с детьми дома?
На английском. Я пыталась с ними по‑русски говорить, Теодор Александр даже ходил в русский садик. Но поскольку их папа американец, общаться всем вместе на русском сложновато. Более того, моя профессия требует, чтобы у меня не было русского акцента, иначе круг ролей будет сильно ограничен. Мои дети понимают русскую речь, но вот говорят не очень хорошо. Тем не менее, мы стараемся воспитывать их так, чтобы они знали свои корни и русскую культуру, они смотрят русские фильмы и любят русскую еду. У них и гражданство российское есть.
Мы с мужем специально подбирали школу, где учатся дети, чьи родители приехали из разных стран. Она очень демократичная, и каждый месяц здесь проходят занятия, на которых дети рассказывают одноклассникам, кто их родители, бабушки и дедушки.
Ваши дети — какие они? Трудное ли у вас материнство?
Дети они и есть дети. Они всегда требуют внимания — а давать его в достаточной мере действительно сложно, когда у тебя такая работа. Но я не могу жаловаться. Главное, что мои дети здоровы.
Интересуются ли они вашей профессией? Кем собираются стать, когда вырастут?
Актерами точно не собираются! Думаю, потому, что, глядя на меня, понимают настолько это сложно. Вероника очень любит музыку, постоянно поет и уже сочиняет песни. Даже написала песню для одного фильма, в котором я снималась с Эриком Робертсом. А Теодор Александр больше на папу смотрит, который много теннисом занимается. Сын тренируется в теннисной школе Ника Боллетьери в Майами, в его академии училась Анна Курникова. Оглядываясь на свое детство, я понимаю, что для нас нечто подобное было вещью недостижимой. И я учу сына благодарности за то, что у него такая возможность есть.
Где вы планируете сниматься в ближайшее время?
Сейчас я закончила съемки в Праге в сериале Spy City с Домиником Купером. И есть еще два проекта на подходе. Первый — романтическая комедия режиссера Габриэлы Черняк («Берлин, я люблю тебя»), где я играю русскую певицу. Для меня это непростая роль, ведь нужно подтянуть вокал. Второй — хоррор, один из актеров там Джаред Лето. И вот тут мне как раз приходится работать над моим русским акцентом.
И параллельно вы выступаете в стендапе. Зачем вам это?
Свои монологи я рассказываю от лица русской в Америке. Я надеюсь поменять отношение американцев к нашим соотечественникам. Мне кажется, многие американцы подсознательно понимают, если заглянуть за то клише, что существует о русских в Штатах, можно понять о нас нечто гораздо большее.
